В данной статье автор исходит из того, что изображения самоварного чаепития в русской литературе девятнадцатого века часто подразумевают эффект, производимый чаем на поведение героев. Различные выражения в русском языке предполагают параллелизм между самоваром, его формой и структурой, и человеческим телом. Следуя тенденциям в исследованиях о роли артeфактов в материальной культуре, статья определяет смысл использования самоварных сцен классиками русской литературы (Пушкин, Достоевский, Чехов) в субверсивных целях. Сцены создают динамику соотношения между метаболизмом организма, физикой теплообмена в самоваре и сферой чувств, желаний и эмоций, которые являются следствием воздействия чая. При этом чай может изображаться как возбуждающее и как успокаивающее средство, что соответствует диапазону восприятия чая в девятнадцатом веке. Сцены нарушают иерархию между сферами физического и духовного, возвышенного и низменного, а также между вещью и субъектом. В девятнадцатом веке как в русской, так и в европейских литературах сцены самоварного чаепития стали штампом патриархальной семейственности. Статья показывает, как исследуемые сцены чаепития подрывают и преобразуют этот конструкт в контексте индивидуальной авторской проблематики.